Проста пальто

1. простой; не сложный, не трудный, легко доступный пониманию (куштылго, умылаш лийше)

Сравни с:

куштылго, каньыле

2. простой; элементарный по смыслу, однородный, не составной (смысл шот дене нелемдыдыме, составной огыл)

3. простой; безыскусственный, ничем не выделяющийся от других, обыденный (тыглай, мало деч ойыртемалтдыме)

Сравни с:

тыглай

4. простой, добродушный, простодушный, не церемонный (пора, кугешныдыме)

5. нар.

1. простой; не сложный, не трудный, легко доступный пониманию (куштылго, умылаш лийше). Проста задаче простая задача; проста ойлымаш простой рассказ.

□ Туныктышо лекцийым умылаш лийме, проста йылме дене лудеш. «Мар. ком.». Преподаватель читает лекцию доступным, простым языком. Памятникын композицийже проста, чонеш логалше. «Мар. ком.». Композиция памятника проста и трогательна Ср. куштылго, каньыле.

2. простой; элементарный по смыслу, однородный, не составной (смысл шот дене нелемдыдыме, составной огыл). Простой предложений простое предложение; простой числа простое число.

3. простой; безыскусственный, ничем не выделяющийся от других, обыденный (тыглай, мало деч ойыртемалтдыме). Проста пальто простое пальто; проста фасон простой фасон.

□ Владимир Ильич проста картузым упшал шынден. В. Косоротов. Владимир Ильич надел простой картуз. Ӱдырын чиемже проста: ош кофтычко, шем юбко, кӱкшӧ таганан ош туфльо. В. Юксерн. Одежда девушки проста: белая кофточка, чёрная юбка, белые туфли на высоких каблуках. Ср. тыглай.

4. простой, добродушный, простодушный, не церемонный (пора, кугешныдыме). Зания Ибрагимовна пеш проста айдеме, директор улмыж дене ок кугешне. О. Тыныш. Зания Ибрагимовна очень простой человек, не гордится должностью директора. Корепов йолташ пеш проста ыле, тудын деке миетат, жапын эртен кайымыжымат от шиж ыле. М. Сергеев. Товарищ Корепов был очень простым. Бывало, к нему приходишь и не чувствуешь, как время проходит.

5. нар. Г. просто. Землям ровотаяш проста агыл ылыныш, шукы пӓлӓш келеш. К. Беляев. Землю обрабатывать, оказывается, не так просто, надо много знать.

Сравни с:

вургем

Г. чи́эм одежда; совокупность предметов, которыми покрывают, облекают тело. Ӱмбал чием верхняя одежда; куштылго чием лёгкая одежда; шергакан чием дорогая одежда; салтак чием обмундирование (букв. солдатская одежда).

□ Тӱрлӧ чием, тӱрлӧ ийгот! В. Юксерн. Разная одежда, разный возраст! Новосёловын чиемже проста: ӱмбалныже тоштемше пальто, вуйыштыжо кудыр тӱ ран упш. Я. Элексейн. Одежда Новосёлова проста: на нём старое пальто, на голове шапка с кудрявой оторочкой. Ср. вургем.

1. adjective

1) легкий, нетрудный; easy of access доступный; easy money шальные деньги

2) удобный; easy coat просторное пальто

3) непринужденный, свободный, естественный; easy manners непринужденные манеры

4) спокойный; make your mind easy успокойтесь

5) покладистый; терпимый; to be easy on smb., smth. относиться снисходительно к кому-л., чему-л.

6) излишне уступчивый; чересчур податливый; of easy virtue не (слишком) строгих правил

7) неторопливый; at an easy pace не спеша

8) обеспеченный, состоятельный; easy circumstances достаток

9) econ. не имеющий спроса (о товаре); вялый, застойный (о рынке и т. п.)

10) пологий (о скате)

easy street богатство

to be on easy street процветать

as easy as falling off a log (или as ABC) очень легко

simple

2. adverb

1) легко

2) спокойно; неторопливо;

to take it easy

а) не торопиться, не усердствовать;

б) относиться спокойно; to break the news easy сообщить о случившемся осторожно или деликатно

easy all! naut. суши весла! (команда)

easy does it посл. = тише едешь, дальше будешь

easy come, easy go = как нажито, так и прожито

easier said than done легче сказать, чем сделать

* * *

(a) легкий

* * *

* * *

* * *

бессвязен

бессвязный

выгодный

легка

легкая

легкий

легок

лёгкая

лёгкий

непринужден

непринужденный

нескладен

нескладный

несложен

несложный

передышка

прост

проста

простая

простой

удобный

упростить

* * *

  Последний человек

   1924 - Германия (2036 м)

     Произв. Universum Films AG (Decla Film der UFA)

     Реж. ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ МУРНАУ

     Сцен. Карл Майер

     Опер. Карл Фройнд

     Дек. Роберт Херльт, Вальтер Рориг

     В ролях Эмиль Яннингс (портье), Мали Дельшафт (его дочь), Макс Хиллер (ее жених), Эмили Курц (его тетка), Ганс Унтеркирхер (директор), Олаф Сторм (молодой клиент), Герман Валентин (богатый клиент), Эмма Вида (соседка), Георг Йон (ночной сторож).

   Берлин. Портье роскошного отеля «Атлантик» гордится своей ливреей - обшитой галунами шинелью, которую он самодовольно носит у всех на виду, поглаживая пышные усы. Но возраст все больше мешает ему выполнять повседневные должностные обязанности: например, брать у постояльцев огромные чемоданы и нести их в холл на вытянутых руках. Временами он присаживается отдохнуть, и эти паузы не ускользают от взгляда директора. Вечером портье возвращается домой, и окрестные жители загодя начинают почтительно приветствовать его. На следующее утро его дочь, которая вот-вот должна выйти замуж, чистит его ливрею и готовит торты. Вновь придя на работу, портье в изумлении видит у дверей отеля другого человека, в такой же ливрее, выполняющего его работу. Директор сообщает портье, что нашел ему замену, а портье доверяет другие обязанности, более соответствующие его возрасту. Портье в отчаянии сдает свою драгоценную ливрею. Когда он выходит из отеля, ему кажется, будто огромное здание падает ему прямо на голову.

   Вечером он, как вор, крадет ливрею из шкафа, ключ от которого оставил у себя, и надевает ее, возвращаясь домой. Он сидит за свадебным ужином дочери и забывает о своих несчастьях в алкогольных парах среди всеобщего веселья. Он даже видит, как стоит перед отелем и поднимает, словно перышко, огромный чемодан, который не могли поднять полдюжины коридорных. На следующий день он вновь направляется к отелю в ливрее, но по пути сдает ее в камеру хранения на вокзале. Затем идет на новый пост: дежурить в туалетах и умывальных комнатах в подземном этаже отеля. Когда настает час обеда, он ест суп в одиночестве, усевшись в уголке, вдали от роскошной залы, где кутят постояльцы. Тетка его зятя хочет сделать ему сюрприз и приносит ему котелок с едой. Она узнает о его новых полномочиях и в ужасе убегает. Портье должен почистить верхнюю одежду и ботинки одного посетителя; тот недоволен его медлительностью и жалуется директору. Тетка возвращается домой и рассказывает о том, что видела. Ее слышит соседка, подслушивающая за дверью, и вскоре весть о падении портье разносится по всему дому. Вечером он забирает ливрею из камеры хранения и идет домой. Зять выставляет его за дверь, и дочь ничем не может помочь. Теперь его единственное прибежище - умывальная комната отеля, где он и остается на ночь. Ночной сторож пытается утешить его, как может, накидывая ему на плечи пальто.

   В этот момент на экране появляется титр: «На этом фильму следовало бы закончиться. В реальной жизни несчастному старику нечего было бы ждать, кроме смерти. Но автор сжалился над ним и придумал этот едва ли достоверный эпилог». И действительно - портье получает сказочное наследство. Эксцентричный миллионер, которому он помог в самый тоскливый период жизни, завещал ему состояние. Бывший портье закатывает роскошный обед в отеле «Атлантик» и приглашает ночного сторожа разделить с ним трапезу. Позже он сажает в свою карету нищего и триумфально отъезжает от отеля, на прощанье махая рукой.

   ► Находясь на стыке экспрессионизма и реализма, этот фильм демонстрирует виртуозность последних картин немого кинематографа (Варьете, Varieté; Последнее предупреждение, The Last Warning; или Дамское счастье, Au bonheur des dames), за тем лишь исключением, что на дворе 1924 г., и потому этот фильм-итог может также считаться фильмом-первопроходцем. Последний человек, один из очень редких немых фильмов, полностью лишенных промежуточных титров, отличается восхитительной концентрацией энергии, таланта и различных стилистических приемов, которыми через внешность человека и предметов выражается изнанка человека и реальности. Бесконечно разнообразные позы Яннингса, доводящие до крайности пластичность и дар перевоплощения великих актеров-экспрессионистов, всевозможные ракурсы и неограниченный диапазон движений камеры, субъективные планы и эпизоды сновидений, изобилие монтажных эффектов (параллелизм, метафора, и т. д.), абстрактная и в то же время очень точная магия декораций, драматургическое и символическое значение предметов - все это работает на главную тему фильма, одновременно и личную, и универсальную: падение человека, показанное как снаружи, так и изнутри. Тематика фильма далеко не проста. Ведь Последний человек - еще и фильм о старости, том периоде жизни, когда иллюзии и погоня за призрачными идеалами могли бы и должны бы угаснуть, однако у портье отеля «Атлантик» они лишь усиливаются. Все его беды сводятся к смене одной ливреи на другую, и в контрасте между той гордостью, с которой он носил 1-ю, и тем унижением, которое причиняет ему 2-я, есть что-то неправильное: это делает его участь еще несчастливее в наших глазах. Мурнау умеет в одном-единственном синтетическом образе выразить неизмеримое страдание и отчужденность персонажа. В самом деле, этот человек живет лишь в глазах других людей: если проводить параллели с предыдущим фильмом Мурнау Носферату, Nosferatu, Eine Symphonie des Grauens можно сказать, что чужие взгляды пьют его кровь, как вампиры. Чтобы выразить гнет этих взглядов над совестью портье, Мурнау придал большинству окружающих его людей сходство с демоническими существами. Они существуют - во 2-й части - лишь для того, чтобы терзать героя, пленника шумного городского мира, полностью отрезанного от живой природы (согласно одному из принципов экспрессионизма). Изначальная реалистичность сюжета, персонажей, ситуаций, которая могла бы превратить фильм в идеальный образец направления «каммершпиль», основанного Карлом Майером, преображается под влиянием экспрессионистской формы и гениальной виртуозности Мурнау. В итоге образуется невероятная насыщенность, которую пытались определить термином «сюрреалистичность».

   Происхождение 2-го финала (или эпилога) остается загадкой и добавляет картине еще больше «сюрреалистичности». Эпилога требовали Яннингс и продюсеры; его хотел вставить Майер; его, несомненно, снял Мурнау, но в более строгом и линейном стиле, нежели все остальные эпизоды фильма. Надо сказать, что этот эпилог (по длине составляющий 20 % от общего метража) восхитителен и придает фильму совершенно необыкновенный дополнительный элемент внутренней противоречивости, отстраненности, схожести со сновидением и насмешки. Он также подчеркивает власть Судьбы над персонажем, то униженным и оскорбленным, то поднятым на вершину социальной лестницы, куда он даже и не мечтал попасть. Этот финал сохраняет верность главной теме фильма, показывая, насколько увлекают старика бренные иллюзии, связанные с самым что ни на есть материалистическим наслаждением. В этом эпилоге портье остается все тем же человеком, той же игрушкой в руках судьбы и тем же одиноким существом, каким был всегда, - только на этот раз он приосанивается под чужими взглядами.

   N.В. Возможно, интересно будет отметить, что некоторые аналитики разглядели в похождениях портье без ливреи, символический образ Германии в тот период ее истории. Как пишет Жан Демарши (Jean Domarchi, Murnau, Anthologie du cinema, 1965), «Эрих фон Штрохайм признавался, что не может без слез смотреть ту сцену, где директор отнимает у Яннингса ливрею. Ему казалось, что он присутствует при разжаловании военного. Ни один немец не может бесстрастно воспринять расставание с мундиром; но подлинное значение фильма гораздо масштабнее, чем это понижение в чине, поскольку на самом деле речь идет о самой Германии, приговоренной союзниками к разоружению и не способной свыкнуться с этим новым для нее положением». Ремейк Харальда Брауна снят в 1955 г.

   БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка по швейцарской копии (390 планов, без эпилога) см.: Borde, Buache, Courtade, Le cinema realiste allemand, Serdoc, Lyon, 1965. Раскадровка по французской копии в журнале «L'Avant-Scene», № 190?191 (1977): 370 планов и 55 планов эпилога. Каждый план проиллюстрирован одной или несколькими фоторепродукциями, вдобавок указано количество кадров в каждом плане, что придает этой публикации особенный интерес. См. также текст художника по декорациям Роберта Херльта в главе III книги Лотты Айснер «Мурнау» (Lotte Eisner, Murnau, Le Terrain Vague, 1964).